Он кивнул.

– Да. Но у нас нет никакой надежды до них добраться. Будь благоразумной.

– Ты это говоришь серьезно? – спросил Гарри. – А ты знаешь, против чего мы пойдем?

– Знаю. – Миссис Френч стряхнула на пол пепел от сигареты. Ее губы были плотно сжаты. – Это будет нелегко, но можно сделать.

– А я говорю нет! – воскликнул Бернштейн и ударил по столу маленьким волосатым кулачком. – Четверо уже пытались. Вспомни, что с ними стало! Это слишком опасно.

– Знаешь, он прав. Но если бы мы могли до них добраться, было бы здорово! – произнес Гарри.

– Ты болтаешь, как слабоумный. И ничего не знаешь об этом деле, только то, что слышал. Согласна, четыре дурака уже пытались добраться до мехов. Ни один из них не знал, как открывается сейф. Они даже мозгами не пошевелили, потому что шевелить было нечем…

– Ты не права, – возразил Бернштейн, подавшись вперед, – Френк много потрудился. Он четыре месяца изучал место, но его схватили даже раньше, чем он успел открыть сейф. Что вы на это скажете?

– Мы должны учиться на чужих ошибках. Значит, вделан сигнал, который приводится в действие, когда до сейфа дотрагиваются. Мы должны об этом узнать. Это первое, что нам нужно сделать.

– А как ты собираешься это сделать? – спросил Гарри.

– Миссис Уэсли нужна прислуга. Она искала ее во всех других агентствах и теперь пришла ко мне. Я долго ждала такой удачи.

– А мы подсунем ей шлюху? – Гарри заинтересовался. – Это мысль. И она может сработать.

– И сработает. Если мы сможем определить туда девушку, которая будет держать ушки на макушке. Она узнает, как действует сейф. И тогда мы возьмемся за работу.

– Я мог бы. – Гарри подумал о Перри, который сидел за решеткой. Только позавчера они играли в покер. Такое крупное дело, как меха Уэсли, пахнет пятью годами. Он содрогнулся. – Работа будет не из легких, ма, вначале я бы хотел побольше узнать о ней. Тео тоже будет работать?

Тео прекратил обкусывать ногти для того, чтобы выдавить из себя:

– А то как же. Если ты слабак, то я нет.

– Когда-нибудь я приплюсну твои прыщи, обезьяна, – дружелюбно сказал Гарри, – а вместе с ними и твое личико.

– Прекратите, – прикрикнула миссис Френч, – мы должны заполучить девушку, иначе нам и не стоит браться за это дело. Ты ей нравишься, Гарри?

Тот усмехнулся.

– Нельзя сказать, что она меня ненавидит. Смешно, но девчонки питают ко мне слабость. И не спрашивайте меня почему. – Он поспешно отодвинулся, так как Дана ударила его по колену. – Присутствующие, конечно, исключаются, – добавил он, подмигивая. – Но у этой малышки глаза становятся шальными, когда она меня видит. А это что-нибудь да значит!

– Займись ею. Она не будет болтать, если ты правильно за нее возьмешься. Не будет, если она к тебе неравнодушна.

– Ты и твои проклятые бабы, – сердито проворчала Дана, – почему ты не повзрослеешь?

– Я прекрасно чувствую себя таким, какой я есть, – ответил Гарри, потрепав ее по руке. – Они для меня ничего не значат. Ты же это знаешь.

– Почему бы вам не пойти куда-нибудь вместе, – фыркнул Тео, – меня тошнит от одного вашего вида.

– Я сейчас прибью эту гниду, – прошипел Гарри.

– Поработай над девушкой, Гарри, – сказала миссис Френч, сердито глядя на Тео. – Пока мы ее не заполучили, мы ничего не сможем сделать. Она нужна мне примерно через неделю. Справишься к этому времени?

– Подожди, подожди! Я не сказал, что собираюсь браться за эту работу. Что от этого я получу? Мне нужен хороший кусок, иначе я не согласен.

Миссис Френч ждала этого. Она взяла карандаш и придвинула к себе бювар.

– Меха застрахованы на тридцать тысяч. Предположим, мы запросим за них семнадцать. – Она вопросительно посмотрела на Бернштейна.

– И нечего на меня смотреть, – резко оборвал Бернштейн, – я не могу сказать, сколько они стоят, пока не увижу их.

– Есть еще драгоценности, – продолжала миссис Френч, игнорируя реплику Бернштейна. Она начала что-то писать, в то время как остальные наблюдали за ней. – Твоя доля, Гарри, будет не менее восьми тысяч, а может, и больше.

– Ага, – воскликнул Гарри с загоревшимися глазами. – Вот это разговор! За восемь тысяч…

– Это безумие! – воскликнул Бернштейн. Его руки взметнулись над столом, как две испуганные летучие мыши. – Вы не можете давать таких обещаний. Я должен сначала увидеть товар, тогда я назначу цену. Вы не можете говорить, что он стоит столько-то или столько-то.

– Если вы не можете назвать цифру, Сид, то сможет кто-нибудь другой, – холодно сказала Френч. – Вы не единственный скупщик, кто хочет получить меха Уэсли.

Тео подтолкнул Бернштейна локтем.

– Накинь-ка их на себя и прикинь, как они пойдут тебе, – со смехом сказал он.

Дождь стучал в окна и с шумом низвергался по водосточным трубам. Одинокий полисмен, шагая по Майфер-стрит, глубже закутался в плащ, не имея понятия о том, что в нескольких ярдах от него планируется кража. Он не интересовался кражами. Он беспокоился об овощах, которые посадил днем. «Этот дождь, – думал он, – будет им весьма кстати».

Глава 2

Если вам случится искать их, то вы найдете разнообразный ассортимент кафе, ресторанов и клубов, которые каким-то образом укрываются в джунглях кирпича и камня на Кингс-стрит, Фалькам Палас-роуд и Хаммерстинбридж-роуд. Вам может показаться странным, как таким невзрачным заведениям удается не прогореть, что кому-то из толпы спекулянтов и болтающихся бездельников придет в голову мысль отправиться туда закусить. Но эти удивительные кафе и ресторанчики живут только ночью и в самые ранние утренние часы. Если вам случится быть там после одиннадцати, вы найдете их переполненными странного вида мужчинами и женщинами. Они сидят за чашкой чаю или кофе, потихоньку о чем-то беседуют и, когда дверь открывается, бросают на нее подозрительные взгляды, облегченно вздыхая, если видят знакомое лицо вошедшего, а не полицейского.

Именно в такие места всякие подозрительные личности, уставшие сидеть в своих крысиных норах, забегают глотнуть кофе и оглядеться, прежде чем снова укрыться в Вест-Энде. Именно здесь собираются мелкие гангстеры, чтобы обсудить детали нового дела, здесь встретишь самых отчаянных из скопища лондонских подонков – накрашенные девицы и юнцы в сандалиях и ярких свитерах заправляются перед ночными похождениями.

Королем таких кафе и ресторанов было «Бридж-кафе», которым владел Сэм Хьюард, коренастый человек неопределенного возраста. Он приобрел кафе в разгар массированных бомбежек Лондона, и досталось оно ему дешево. Заглядывая вперед, Хьюард верил, что когда-нибудь да возникнет нужда в подобном месте, где будут встречаться большое количество парней, обмениваться информацией, узнавать, кто в городе, а кого нет, кто в данный момент платит лучше за шелковые чулки, сигареты и даже за норковое пальто.

Шесть месяцев тому назад в офис Хьюарда вошла девушка. Ее звали Джуди Холланд, и она работала в ближайшей двухпенсовой библиотеке. Девушка сказала Сэму, что слышала, будто в штате появилась вакансия.

– Я могла бы быть полезной, – спокойно проговорила она. – Я не люблю болтать о том, что вижу.

Хьюард сразу же заинтересовался ею. Ему понравилось, как ее темные блестящие локоны естественными волнами спадают по обеим сторонам маленького довольно бледного лица. Интриговали ее настороженные серые глаза и особенно фигура, которая, как подумал он с присущим ему злом, была бы неотразимой, будь она без одежды. И не мог понять, как это он не заметил ее раньше. Если она работала в библиотеке, то он должен был ее видеть. Сэм огорчился, почувствовав, как он постарел. Пять лет назад он бы ее не пропустил. Тогда он очень много думал о девушках. Но в последнее время эти мысли уже не занимали Хьюарда, как прежде, и это беспокоило его.

Стоявшая перед ним девушка вызвала в нем почти забытое чувство желания. На ней был свитер, выставляющий напоказ ее грудь, и очень узкая короткая юбка. Ее помада была яркой и положена так, что рот казался почти квадратным, а губы такими мягкими и зовущими, что у Сэма стеснило дыхание. Он был бы удивлен и раздосадован, если бы узнал, что она оделась так специально, осведомленная о его похотливости. Дружески к ней настроенный юный спекулянт сообщил ей, что Хьюарду нужна привлекательная девушка, которая умеет держать язык за зубами. С ним будет все в порядке, если она не станет возражать, чтобы ее иногда лапали.